НОВОЕ УТРО В АТОМНОМ НЕБЕ

Накануне

13 июдя, фестиваль "Ilosaarirock", Йоэнсуу. Поздний вечер. Остаются считанные минуты до выступления главных участников мероприятия. 20 тысяч человек, хотя и утомлены многочасовым музыкальным действом, нетерпеливо вызывают на сцену группу, появление которой на относительно скромном фестивале в финской Северной Карелии кажется фантастикой. До последнего момента не верится, что здесь и сейчас окажется одна из самых известных и влиятельных британских команд последнего десятилетия — SUEDE. Появление группы на сцене вызывает у публики шквал эмоций, которые, правда, вскоре переходят просто в благожелательное внимание, так как выступление начинается с новой, незнакомой песни "Beautiful Loser". Дальше идут известные "She" и "Trash", толпа рукоплещет, а подтянутый и бодрый Бретт Андерсон принимает свои классические позы и время от времени отбегает к краям сцены потанцевать. "Trash" почти без паузы переходит в "Metal Mickey" — марш воинствующего декаданса образца 90-х. "Obsessions" — новинка: кто бы мог представить, SUEDE освоили новый для них инструмент — губную гармошку, которую подпустили во вступление к еще одной новой вещи. Настроение у Бретта неплохое, он общается со зрителями, называя их "дети мои". "Вы помните наш первый аль­бом? Да?! Отлично!" Вот это сюрприз — "Animal Nitrate"! Сколько Бретт ни распространялся о том, что исполнение вещей из первых двух альбомов приятных эмоций у него не вызывает, от собственного наследия ему никуда не деться (был еще гитарист по имени Бернард Батлер, но его Бретт предпочитает не вспоминать). Исполнение глэмового гимна однополой любви по энергии подачи и истерии толпы мало чем уступает старым добрым временам. Алекс Ли берет пару аккордов на акустической гитаре — это "Wild Ones", — и с ходу запарывает вступление. "Технические проблемы", — говорит Бретт. На этой песне приходится наблюдать (и слушать) один из самых забавных моментов концерта — толпы финских старшеклассниц, серьезно и слаженно хором подтягивающих припев: "We'll be the wild o-o-nes running with do-o-ogs today". Даль­ше "Can't Get Enough", — к этому моменту Бретт держит все 20 тысяч зрителей буквально на кончике указательного пальца. "О, да у вас здесь жарко!", — справедливо замечает он. Дальше концерт идет на едином дыхании; среди хитов из "Coming Up" и "Head Music" еще одна новая песня — "Positivity", первый сингл с ожидающегося альбома. Во время исполнения на "бис" следует очередной подарок: непринужденно покручивая над головой микрофон, Бретт поперек вступительного ритма выводит "Because we're young..." — это "So Young", еще одна приятная неожиданность. Если вы не представляете, как под нее танцевать, заезжайте в Финляндию, вам покажут. Напоследок под грохот фейерверка исполняется "Saturday Night", причем микрофон время от времени представляется в распоряжение отдельных счастливиц. Лажают они безбожно, но публике все равно приятно. Пообещав следующую встречу через пару лет, SUEDE исчезают. Post factum, отойдя от горячки концерта, можно отметить, что группа выглядит более собранной и звучит лучше, чем, скажем, на концертах периода "Head Music". Репертуар претерпел приятные изменения, Бретт, похоже, стал спокойнее относиться к разным сторонам своего творчества. И, самое главное, — SUEDE не выглядят ископаемыми Бритпопа, как это было пару лет назад.

Но на что они похожи вблизи? Это мы сейчас узнаем...

На следующий день

14 июля, отель "Сокос Киммель". С менеджером SUEDE, Чарли Чарлтоном договорились встретиться в холле в час дня. Здесь уже пьют кофе несколько человек, среди которых сразу узнаются гитарист Ричард Оукс и барабанщик Саймон Джилберт. Чарли, занимающийся делами группы еще с 1993 года, оказывается добродушнейшим человеком и немедленно принимается знакомить меня с присутствующими участниками группы. "Привет, я Саймон". "Привет, я Ричард". Говорю им, что они для меня и так старые знакомцы; смеемся. Ровно в 13:00 разъ­езжаются двери лифта, из которого выходит его высочество Бретт, на лице вежливая улыбка — ему уж точно не обязательно представляться. По пути на террасу отеля, где решено проводить беседу, Бретт сообщает: "Знаете, по-моему, впервые на моей памяти я общаюсь с человеком из России... Определенно, не помню ни одного русского, с кем бы я когда-либо говорил до этого". "Ну, теперь хотя бы один знакомый из России у нас есть," — добавляет Саймон. Собрав пожелания относительно напитков (Бретт — вода со льдом, Ричард — диетическая кола, Саймон — кофе), Чарли исчезает, а мы тем временем переходим к делу. Во время всего разговора лидер SUEDE выглядит очень сосредоточенным и даже немного замкнутым, тщательно обдумывая ответы и только время от времени посмеиваясь над шутками, которые отпускают его коллеги. Случайный смех резко сменяется серьезным выражением на лице; временами создается впечатление, что он разучился улыбаться без повода. Не зря в новой песне "Positivity" он поет: "Your smile is your credit card". Несколько лет назад в одном из ин­тервью Бретт обмолвился, что вместо того, чтобы играть на каких-то фестивалях в Финляндии, гораздо лучше было бы нарезать новый материал в студии. Речь явно шла о "Provinssirock", самом главном местном фестивале. Тем не менее, группа снова в Финляндии, и участвует даже в я меньшем по масштабам мероприятии.

"Должен признаться, что во время  тура приходится давать много интервью. Приходится много говорить, и из тебя вылетает целая куча таких ненужных заявлений. Не всегда стоит им полностью доверять...", — говорит Бретт.

Появляется Чарли с подносом, уставленным чашками и стаканами, а за ним басист Мэтт Осман — длинный как столб, небритый, в руке чашка кофе. "Привет, Мэтт, это Макс, он из России", — говорит Бретт. "Рад с тобой познакомиться. Макс из России", — Мэтт занимает место рядом с Саймоном, и они тут же начинают что-то, хихикая, обсуждать. Ритмсекция SUEDE, судя по получасовому наблюдению, — самая веселая и общительная часть группы; умница Ричард же представляет золотую середину — много смеется, но не слишком разговорчив и замечания вставляет только по делу. Как раз он напоминает Бретту, успевшему забыть вопрос, о чем шла речь.

"...Естественно, в долгих разъездах часто думаешь: "Oh shit! Поскорее бы вернуться в Лондон, просто записать что-нибудь. Возможно, выступление на "Provinssirock" было одним из последних в туре, и это чувство было обострено. Определенно, в этот раз мы так не считаем, нам очень приятно выступать здесь. Это всего лишь четвертый или пятый концерт за последнее время".

Нужно отметить, что SUEDE — это единый коллектив, каждому участнику часто есть, что добавить, и интервью носит многосторонний характер. "Это цикличный процесс, — поддерживает беседу Мэтт, — мы почти три года проторчали в студии, и сейчас с энтузиазмом выезжаем куда нибудь поиграть. Сколько раз мы играли на "Provinssirock", кто-нибудь помнит?" Все начинают друж­но вспоминать, получается — аж три раза. "Вчера все, конечно, было немного по другому, — добавляет Саймон, — но очень хорошо, мне лично все понравилось. Мы не так много выступали, пока записывались, и вчерашний концерт меня порадовал".

Осенью SUEDE выпускают новый альбом "New Morning". Весьма оптимистичное название для группы, чьи первые альбомы "Suede" и "Dog Man Star" были наполнены двусмысленными намеками на нетрадиционный секс и балладами, тексты в которых балансировали на грани романтики и клаустрофобии. Начиная с альбома "Coming Up" и позже, в "Head Music", были реализованы идеи, которые позволяли предположить, что Бретт Андерсон стал более положительно смотреть на окружающий мир. Но даже тогда SUEDE не позволяли себе так откровенно признаться в вере в светлое будущее.

У Бретта, как автора, естественно, есть свое мнение: "Я не считаю, что "Head Music" — очень жизнерадостный альбом. За исключением "She's In Fashion", материал не особенно веселый. И его запись для меня тоже была весьма мрачной, так что это не самый приятный альбом. "New Morning" в значительной степени связан с моими личными переживаниями, что неизбежно отрази­лось на текстах. Но я солгу, если скажу, что и сейчас озабочен юношескими фобиями. Мне 34 года, я рад, что могу быть самим собой. Зачем строить из себя задроченного юнца, ведь я уже не такой. У меня есть возможность выражать свои мысли и чувства че­рез музыку, обо всем этом говорится в песне "Positivity"".

Во время записи SUEDE поставили сомнительный рекорд, потратив на запись более одного миллиона евро. Причина столь огромных расходов в том, что альбом был фактически записан два раза. Результаты работы продюсера Тони Хоффера, который до этого работал с Веком, не удовлетворили группу, изначально рассчитывавшую получить нечто вроде "электронного кантри". Саймон: "Все получалось слишком похоже на "Head Music", разве что более завязанным на электронику, потому что продюсер привык иметь дело с такой музыкой".

Ричард: "У Тони был слишком теоретический подход, и это не сработало. Нам хотелось, чтобы альбом был более теплым, более органичным, более акустическим, — какой изначально записана демо-версия. Но потом все это подверглось слишком серьезной студийной обработке. Вообщето с каждым новым продюсером ин­тересно работать, потому что всякий раз получаются разные результаты. Но в этом случае мы видели альбом несколько по другому. Поэтому нам пришлось стереть первую версию и фактически начать все заново. Нам хотелось все сделать идеально; хорошо, что у нас хватило терпения". Нужно отметить, что группа в итоге не только добилась желаемого результата, но и создала запас песен, которые еще долго не будет давать спокойно спать охотникам за раритетными треками. Надо надеяться, что часть их станет би-сайдами синглов или появится в Интернете.

Окончательную версию "New Morning"  " группа записала со Стивеном Стритом. Для SUEDE сотрудничество с ним должно было стать символичным. Именно группа THE SMITHS, над чьими классическими альбомами работал Стрит, оказала сильнейшее влияние на музыку, которую еще в начале 90-х создавали Бретт и Бернард Батлер.

Саймон заметно воодушевляется: "Он великолепный продюсер, работать с ним было своего рода привилегией. Первая вещь, которую он спродюсировал, — 'Simon". Он идеально умеет управляться с работой, в которую включена сразу вся группа".

Бретт: "Приятно думать о том, что все движется по кругу. Он выбрал для записи сту­дию, где он еще в молодости видел, как записывались JAM, и брал у них автографы. Потом в этой же студии он работал с THE SMITHS, а у нас у всех были их записи здорово спродюсированные: о таком качестве мы могли только мечтать. Когда играешь, а другие люди слушают твою музыку и думают: "Я хочу сделать так же", и записываются в той же самой студии, что и их любимые артисты, — это некий круг, необычный, но в то же время радующий. Когда попадаешь в ряд таких влиятельных групп, это очень волнующее чувство; если об этом задумываешься, то чувствуешь себя невероятно. Когда в детстве я слушал музыку, определенные группы оказывали на меня воздействие, и я надеюсь, что сейчас кто-то учится играть на гитаре и писать песни, слушая нас, — как и я когдато: THE SMITHS были для меня именно такой группой. Хотя пару лет я считал их просто неприкосновенными".

А как насчет такой персоны как Дэвид Боуи, который пригласил SUEDE участвовать в фестивале "Meltdown" в начале лета? Осталось ли чувство прикосновения к легенде у коллектива, который сам близок к подобному статусу, или это была просто работа?

Бретт невозмутим, он уже давно вращается в мире звезд: "Не совсем так. Мы конечно, сыграли в одном фестивале с Боуи, но наши ощущения далеки от эмоций типа: "О! Глядите, Дэвид Боуи!" Нам просто нравится то, что он делает, — нормальные отноше­ния".

"Возможно, подобное отношение ведет к некоторым разочарованиям, — добавляет Саймон. — Например, я однажды встретил Ника Кейва, но наша встреча была немного подпорчена".

Группа радостно оживляется: похоже, встреча с Кейвом была очень знаменательным событием, Бретт — редкий случай — смеется. Далее Мэтт, Саймон и Бретт наперебой рассказывают историю из разряда "и звезда с звездою говорит". Она действительно заслуживает внимания. Дело было на дне рождения барабанщика SUEDE, в австрийском ресторане. Было решено употреблять в этот вечер только национальные напитки, выбор пал на ликер "Ягер-мейстер" — очень крепкую, огнеопасную, как выразился Бретт, штуку. Больше всех выпил именинник, который, как и надлежит настоящему барабанщику, решил доказать, что он может держать в руках барабанные палочки, даже будучи глубоко нетрезвым, но почему-то принялся играть на глокеншпиле.

"Саймон буквально валялся по полу, умудряясь при этом гро­мыхать этими чертовыми колокольчиками. И тут входит его герой!.." — Бретт хохочет. Специалист по "Ягермейстеру" и глокеншпилю пытается делать серьезное лицо: "Да, потом я был чрезвычайно огорчен и даже раздражен". Бретт: "Еще бы, остаток ночи провел почти голый в обнимку с унитазом!" Мэтт: "А потом Ник Кейв сказал бы в каком-нибудь интервью: "Я больше никогда не захочу встретить этого балбеса Саймона из SUEDE, он теперь мне не друг". "А как он играет на колокольчиках?" "Сплошное разочарование!""

От смеха все едва не вываливаются из кресел. Тем не менее, Бретт очень быстро возвращается в свое невозмутимо-сосредоточенное состояние, и остальные участники SUEDE, глядя на него, тоже начинают внимательно ожидать продолжения интервью.

Время поговорить об исчезновении из группы Нейла Кодлин-га. Это вторая большая потеря группы после ухода в 1994 году — по идейным соображениям — Бернарда Батлера. Нейл играл на клавишных со времен записи "Coming Up" и, судя по всему, идеально подходил SUEDE-компании. Что случилось? Бретт огорченно разводит руками: "Он заболел. Синдром хронической усталости, как ни жаль, он просто не мог работать. Играть в группе, на самом деле, очень утомительно. То приходится подолгу сидеть на одном месте, ожидая непонятно чего, то все время переезжать с места на место. Думаю, что в определенной мере группа тоже ответственна за недомогание Нейла". "Это ведь тоже работа, — говорит Мэтт, — особенно на гастролях. Например, приходится вставать рано утром, а он был не в состоянии это делать".

В этот момент, очень своевременно, на террасу выходит Алекс Ли, найденный на замену Нейлу в группе STRANGELOVE. SUEDE и STRANGELOVE уже несколько лет дружат группами, однажды даже отыграли совместный концерт, исполнив несколько вещей из репертуара друг друга. Алекс был гитаристом, так что в его лице SUEDE получили не только клавишника и бэк-вокалиста, но и возможность разнообразить свой звук на концертах за счет его "Теле-кастера". Бретт церемонно представляет нас, а я говорю, что следующий вопрос как раз должен был быть об Алексе. Тот делает испуганное лицо: "Хорошо, я отойду". "Спрашивай побыстрее, пока он не сбежал", — говорит Мэтт, под общий смех притворяясь, что хочет схватить его за рубашку. Нередко говорится, что SUEDE — это группа, в которой все участники — единомышленники, и случайных людей в их компании немного. Насколько удачно Алекс вписался в коллектив?

Саймон: "Пожалуй , рамки этой компании в первую очередь определяются музыкальными вкусами, которые формировались в течение многих лет. А Алекса как музыканта мы знали довольно давно, еще до ухода Нейла. К тому же, он оказался очень подходящим человеком для записи нового альбома. Так что, когда нам пришлось попрощаться с Нейлом, не нужно было долго раздумывать, кому по­звонить. Можно сказать, что Алекс нас спас".

Алекс: "Ну, это слишком длинная версия версия этой истории, я вообще никого из них до этого не знал". Это шутка. В то же время заметно, что он старается особенно не выделяться, и все оставшееся время только следит за течением беседы, присев возле Ричарда (подальше от диктофона) и уткнувшись в свой стакан с минеральной водой. Комплекс новичка, пройдет.

Кстати, он издалека даже похож на Нейла, и если не знать о перемещениях в группе, то на концерте поначалу можно было бы и не понять, что за клавишами сидит другой человек. Но это до тех пор, пока Алекс не берется за гитару. Не повлияет ли вторая гитара на общий звук группы?

Мэтт: "На концертах звук, может быть, и станет более "мясистым", но на студийных записях, думаю, это не отразится. Сейчас нам это дает больше возможностей, например, мы можем — как на записи — одновременно использовать электрическую и акустическую гитары".

Ричард: "На концертах мы действительно вторгаемся на "рок-н-ролльную территорию...""

Бретт: "Думаю, что использование дополнительных гитар не обязательно добавляет "рок-н-ролльного" чувства песням..."

Мэтт: "Да! В Британии все давно соскучились по синтезаторам! Там нужен человек, который притащит обратно новую романтику. Так что, когда мы играем дома, мы устанавливаем больше синтезаторов на сцене".

Бретт: "И делаем перманент с обесцвеченной челкой, "стаю чаек"".

Все опять смеются, хотя справедливости ради надо отметить, что сам он в последнее время действительно был замечен с осветвленными волосами. Так что прижелании, до обесцвеченной челки ,Бретту остался один шаг. Впрочем, это уже не будет слишком шокировать, лидеру SUEDE идет тридцать пятый год, и настоящее безумие осталось позади. А что он сейчас думает о временах, когда группа как ракета взлетела на, вершины европейских хит-парадов? Независимая и очень амбициозная группа ошеломляла публику и критиков не только песнями, но и поведением на сцене. С челкой ' до подбородка, худющий и бледный как мел Бретт, одетый в черные одежды, из-под которых часто был заметен весьма эротичный . животик, тогда любил похлопать себя по ляжке микрофоном. На сцену, чтобы обнять его и ото­рвать лоскуток рубашки на сувенир, выпрыгивали далеко не только девочки... Именно так начина­лась эпоха Бритпопа.

Сейчас он серьезен: "Насколько я помню, нас все это очень веселило. В Англии в какой-то момент наступил период, когда все это превратилось в лихорадку, это была почти настоящая болезнь. Люди сходили по нам с ума, может быть, и действительно слегка трогались рассудком. Все это было очень увлекательно. Правда, когда мы были на сцене, люди постоянно старались содрать с нас одежду. Кто-то, может быть, думал, что это все было спланировано нашей записывающей компанией, но на самом деле подобное поведение было совершенно спонтанным — снаружи "храбрость", а внутри безумие. Но это было здорово, очень здорово. Это был один из самых замечательных периодов в моей жизни, сплошное веселье. Сейчас я думаю, что надолго зацепиться за него было нельзя, но все было весело".

Хочется ли ему хотя бы ненадолго вернуться в прошлое?

"Думаю, нет. Я все помню, мне этого хватает. К тому же, лично со мной происходили определенные события, которые мне точно не хотелось бы переживать заново".

Мэтт: "Первый раз, по-моему, по-настоящему все сошли с ума, когда мы играли в Саутгемптоне. Это был какой-то клуб — набитый до отказа. К концу выступления зрители словно взбесились, начали хватать нас за ноги, визжать и пытаться прорваться на сцену. Мы подумали: "Вот это да! Черт бы все это побрал!" Слегка задумывается. "Сейчас жизнь не менее интересна — новый альбом, все такое".

И в самом деле, жизнь теперь подбрасывает Бретту такие сюрпризы, как, например, приглашение на Бристольский фестиваль поэзии — на правах не гостя музыканта, но поэта. Перечитайте при случае тексты "Trash" или "My Insatiable One" — это совре­менная английская поэзия, не больше и не меньше.

"Это было странно, — говорит Бретт, — и я боялся больше, чем перед концертом. Там оказываешься как бы весь раскрыт, обнажен, что ли. Я подготовил несколько вещей, которые я до этого таким образом никогда не исполнял, — может быть, чтобы проверить, как они будут выглядеть в подобной обстановке. Это как прийти в ресторан и увидеть множество кушаний, которые до этого не пробовал, а они могли бы перевернуть все твои представления о кухне. Может попасться какая-нибудь дрянь, которую больше никогда не закажешь, но все это сначала нужно попробовать. Но великим поэтом я себя не чувствую, совсем нет. Я никогда не занимался' такими вещами и не считаю свои тексты поэзи­ей. Они всегда были частью музыки".

Стоит признать, что его тексты очень ли-тературны, и многие из них вполне могут сой­ти за настоящие стихи. Каких поэтов он читает в последнее время?

Бретт не спешит с ответом, и, похоже, тщательно фильтрует свои литературные пристрастия: "Мне нравится Филип Ларкин, — у него довольно жестокие и острые стихи, Шайна Тини, еще ливерпульский поэт Роджер Маккалф. Оскар Уайльд тоже очень хорош".

Может ли он вспомнить свою любимую книгу в детстве?

Здесь Бретт явно озадачен, а группа заинтересованно затихает. "В детстве... Год наверно 1984-й, я тогда был подростком... Возможно, "Властелин колец"; я многим обязан этой книге".

На террасе показывается Чарли, намекая, что время общения с группой подходит к концу. Напоследок трудно не поинтересоваться , нынешними музыкальными пристрастиями Бретта. Что слушают в группе, которая изменила лицо британской музыки 90-х, что он мог бы порекомендовать?

"Сейчас я слушаю последний альбом FLAMING LIPS ("Yoshimi Battles The Pink Robots" —M. X.), — не задумываясь, говорит Бретт. — А из того, что мне очень понравилось, могу посоветовать THE VINES "Highly Evolved".

Как он относится к нынешней музыкальной жизни в Британии?

"Все вполне пристойно, есть хорошие группы, это здорово. Я думаю, правда, что сейчас британская сцена размывается присутствием американских и, что важно, европейских групп. Но, в конце концов это же не крепость, — вполне здоровая ситуация".

Теоретически интервью подошло к концу, но Мэтт, Саймон и Ричард, в свою очередь, начинают интересоваться моими впечатлениями от фестиваля и, собственно, выступления SUEDE. Бретт внимательно слушает, но от разговора воздерживается. Выглядят польщенными, когда я говорю, что все было очень хорошо, и тут же начинают сожалеть, что нужно ехать и они не смогут посмот­реть MUSE. Им интересно, на что похож Петербург, они обсуждают между собой возможность появиться в России и обещают при случае заехать. Хочется верить. Болтая таким образом, все выстраиваются для фото, Алекс при этом укрывается за спиной Мэтта.

"Как по-русски будет "cheese"?" — спрашивает Бретт, на его лице сквозит тень улыбки. Получив ответ, он старается выгово­рить букву "ы". "Нет, не получается," — и вовсе отказывается от попытки улыбнуться.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10